Пушок, я не хотел вываливать на тебя весь свой негатив, но мне очень надо выговориться.
Не знаю, почему мне очень хочется выговориться именно тебе. Наверное, потому, что тогда, почти полтора года назад, твоя поддержка была для меня самой-самой поддерживающей.
Она умерла, Пушок. Я сам не могу и не хочу в это верить. Я до самого последнего момента надеялся на лучшее, но, наверное, дважды чудеса не случаются. Она умерла сегодня, 7 декабря 2011 года, в 16.05 по Москве. Опять инфекция. Вроде бы полегчало сначала. Это было примерно две недели назад. Я знаю, что рассказываю немного сумбурно, но мне просто надо выплакаться. Слезы не знают о важности последовательности повествования. Так случилось (и на этот раз без какого-либо моего влияния), что примерно месяц назад у меня дома стало на одну кошку больше. Но она совсем не такая, как моя Марусенька. А потом они подхватили какую-то заразу. Сначала болела Маруся, а с Филей все было нормально. Маруся сильно похудела, мы опять ходили на уколы. Ей стало полегче, она снова начала нагуливать вес, нормально кушать, а Филя свалилась с температурой. А потом у Маруси случился рецидив. Сгорела за два дня буквально.
Понимаешь, Пушок, она была совсем не такая, как другие кошки. Моя замечательная социопатичная кошечка. Она не мяукала, не мурлыкала, зато у нее всегда было такое задумчивое выражение лица, и бровки всегда нахмурены. Единственные, с кем она разговаривала - это миска, которой она урчала, и мой толстый зимний свитер из верблюжьей шерсти. В холодное время года, когда он лежал на диване, она долго-долго ему что-то рассказывала. Я всегда говорил, что это она ему на меня жалуется. Знаешь, она даже вчера, после уколов и капельницы, что-то говорила ему. Ее голос звучал совсем по-другому.
А если ей было что-то надо, то она просто садилась и смотрела на меня. А если рядом никого не было, то стучала лапой по дверце буфета. Только один раз она действительно клянчила что-то. Когда я готовил салат с рыбной консервой. Пришлось дать ей кусочек рыбки. Она была очень рада.
А еще как-то я непонятно откуда достал маленький резиновый мячик-попрыгунчик. Это было просто что-то! Она катала его, с урчанием бросалась за ним, носила его в зубах и вообще не расставалась с ним до тех пор, пока не закатила под холодильник.
На самом деле, она была очень компаекйской кошкой. Если был выбор, то она предпочитала комнату, где были люди. Она часто сидела на полу около меня и смотрела. Просто сидела и смотрела. А когда я сильно заболел и полдня спал с температурой, она спала рядом, а когда я встал и ушел в другую комнату, она пришла ко мне.
Она обычно спала у меня на диване. Знаешь, мне сейчас показалось, что она вздохнула, как она вздыхала, когда просыпалась.
Пушок, мне так плохо. Она была единственным стоящим поступком в моей жизни. Единственным, за что я мог себя уважать.
Мне хочется искать виноватых, но от этого не будет никакого толка. К тому же, виноваты все и не виноват никто. Прости, Пушок, я совсем неадекватен, я второй день рыдаю.
Спасибо, что выслушал, Пушок. Пока писал, стало немного легче.
