А на следующий день, в школе, Кагами нечаянно перехватила взгляд Конаты в тот момент, когда Нанако вошла в класс. Вчерашний, уже полузабытый, так и не закончившийся ничем конкретным разговор тут же всплыл в ее памяти. Она вдруг осознала, что для Конаты это вовсе не было шуткой, что вот так, с улыбкой на лице, ничем этого не показывая, она доверила подруге свою самую сокровенную тайну...
Тогда Кагами показалось, что ее сердце пропустило удар. Да и сейчас девушка предпочитала не вспоминать об этих событиях, потому что каждый раз в ее груди что-то болезненно сжималось, не давая свободно вздохнуть.
После этих событий Кагами старалась поменьше доставать свою миниатюрную лучшую подругу. Ей хотелось хотя бы так отплатить ей за оказанное доверие, ведь вернуть долг той же монетой она, увы, не могла.
Разумеется, изменения в ее поведении были замечены. Даже Коната как-то раз спросила — все с той же улыбкой на лице — все ли у нее в порядке. Но, хоть они тогда и были наедине, Кагами не смогла решиться на ответную искренность. Она лишь кивнула в ответ и заговорила о чем-то другом, и они больше не возвращались к этому вопросу.
Теперь Кагами могла взглянуть на вещи по-новому, и чем больше она смотрела, тем меньше ей нравилось происходящее. Пусть и не сразу, но девушка поняла, что Коната медленно чахнет под грузом безнадежной любви. О, она все так же веселилась с друзьями, заботилась о сестре, бесила саму Кагами... но год назад Кагами и не думала, что гиперактивная девушка-отаку вообще способна долго сидеть на одном месте спокойно, и уж тем более — молча смотреть при этом куда-то вперед минута за минутой, не сразу отвечая на адресованные ей вопросы. А ведь за последний месяц Кагами как минимум трижды ловила ее в этом задумчивом состоянии.
И вот в ее распоряжении оказалась еще одна тайна, способная перевернуть жизнь ее подруги. Первым позывом Кагами было срочно рассказать Конате о случайной встрече, вторым, наоборот — постараться забыть о ней как можно скорее. За первую минуту, проведенную в том магазинчике, она успела десяток раз поменять свое мнение, и еще столько же — до конца дня.
В который раз она проговаривала про себя аргументы за и против. С одной стороны, это все-таки была не ее тайна. С другой, Конате было бы лучше узнать об этом до того, как она сделает... что-нибудь. С третьей, подобная новость могла сама по себе сподвигнуть Конату на какую-нибудь глупость. С четвертой, девушке было больно следить за изменениями, происходящими с ее подругой. С пятой, сама мысль о том, чтобы причинить синевласке такую боль, вызывала у Кагами сильнейшее отвращение. С шестой...
Мысли метались в голове Кагами, наполняя ее нервной энергией и мешая заснуть. Подстегиваемая внутренним беспокойством, она подняла телефон и глянула на экран, сощурившись от ударившего ей в глаза яркого света. Автоматическим движением поправив телефон в ладони, Кагами подвела палец к кнопке звонка... и замерла, не решаясь нажать ее.
Ночь только начиналась.
